Том 4. Властелин мира - Страница 67

Ганс был полубольной, тощий, как скелет, высокий старик, одиноко живший в старом, заброшенном здании маяка.

– Ганс? Да он еле ноги таскает. Какие же у тебя доказательства?

– А такие, – заявил молодой рыбак, – что Ганс толстеет.

Это была правда За последние недели лицо Ганса значительно округлилось, и эта загадочная полнота уже служила предметом деревенских разговоров.

– Говорят, Ганс нашел на берегу клад, выброшенный морем. От такого подарка немудрено пополнеть, – задумчиво сказал старый рыбак.

– Ганс занимается контрабандой.

– А я говорю вам, – не унимался молодой рыбак, – что Ганс крадет у нас сети и рыбу, продает их и жиреет. Вы заметили, поздно вечером он куда-то частенько отлучается. Какие такие у него дела? Все это очень подозрительно.

С молодым рыбаком спорили, но видно было, что его рассказ на многих произвел впечатление. И когда баркас подошел к берегу у старого маяка, один из рыбаков предложил:

– А что, если бы нам зайти к Гансу, посмотреть, как он живет? Обогреемся, а кстати и его пощупаем.

– Вот это дело! – оживился молодой рыбак и начал быстро выгружать рыбу и прибирать снасти.

В небольшом оконце маяка светился огонек. Старик Ганс еще не спал. Он радушно встретил гостей и предложил погреться у полуразвалившегося камина.

– Ну как лов? – спросил он, потирая жилистые руки с крючковатыми пальцами.

– Плохо, – ответил молодой рыбак. Он был зол на неудачный лов и непогоду, и ему хотелось сорвать на ком-нибудь злость. – А ты все полнеешь, Ганс, с чего бы?

Старик жалко улыбнулся и развел руками.

– Ты тоже полнеешь, Людвиг, – ответил он.

– Не обо мне речь. Когда человек своими сетями рыбу ловит да продает, в этом нет ничего удивительного, что полнеешь. А ты вот скажи нам секрет, как, не работая, пополнеть, тогда и мы, может, будем у теплого камина греться, вместо того чтобы в море ревматизмы наживать.

Ганс был явно смущен. Он ежился, потирал руки, пожимал плечами. Все заметили смущение старика, и это заставило поверить в его виновность даже тех, кто сомневался.

– Надо бы произвести у него обыск, – тихо сказал рыжий Фриц, наклоняясь к уху другого рыбака, – я это тонко устрою. – И, обратившись к Гансу, он сказал: – Как ты не боишься жить в этакой развалине? Дунет хороший норд-ост и тебя раздавит в лепешку.

– Стены толстые, как-нибудь доживу, – ответил Ганс.

– А если раздавит? – не унимался Фриц. – Тебе-то, старику, может быть, это и безразлично, а с нас спросят. Зачем не приняли мер безопасности. Еще под суд отдадут. Надо осмотреть твое жилище.

– Что ж его осматривать? – растерянно проговорил Ганс. Он уже не сомневался, что посетители в чем-то его подозревают и пришли неспроста. – Приходите завтра, когда будет светло, и осмотрите, если желаете.

– Зачем завтра? Мы и сегодня можем осмотреть.

– Да ведь темно, лестницы разрушены, ушибиться можете. Ну что за спешка, право. Пол сотни лет жил, а тут вдруг одну ночь не переждать.

Людвиг уже понял военную хитрость Фрица и засуетился:

– А ты фонарь зажги.

– Фонарь! У меня и масла нет.

Но Фриц уже шарил по круглой комнате.

– Масла? Вот фонарь. А вот и масло. Ты что же, старик, лукавишь? – Фриц быстро налил масло, зажег фонарь.

– Идем.

Все поднялись и пошли за Фрицем. Ганс, тяжело вздыхая и шаркая ногами, шел следом за ними, поднимаясь в полутьме по сырым, стертым ступеням винтовой лестницы.

В комнате второго этажа лежал всякий хлам, покрытый пылью и мусором обвалившейся штукатурки. Сквозь разбитые стекла окон дул ветер. Свет спугнул несколько летучих мышей, и они шарахнулись по стенам, сдувая пыль и паутину. Фриц внимательно осматривал каждый угол, ворошил мусор тяжелыми рыбацкими сапогами, потом освещал стены и говорил:

– Ишь какие трещины!

Но ничего подозрительного он не нашел.

– Идем в третий этаж.

– Да ничего там нет, – проговорил Ганс. Но Фриц, не слушая его, уже карабкался в верхнюю комнату.

Здесь ветер пронизывал насквозь, проникая не только через открытые впадины окон, но и в огромные щели.

– Ты, кажется, ошибся, Людвиг, – тихо сказал Фрид.

– А вот посмотрим, – громко ответил Людвиг и, разозлившись, толкнул Фрица. – Неси сюда фонарь. Что это такое?

– На сеть не похоже, – сказал громко и Фриц, уже не считая нужным скрывать цель прихода. Фонарь осветил полку и стоящий на ней котелок, прикрытый дощечкой.

Фриц поднял дощечку и заглянул в котелок. Там лежала какая-то студенистая жидкость, напоминавшая лягушечью икру.

– Пойдем, Людвиг, это какая-то перекисшая дрянь. Я ж тебе говорил, что ты ошибся.

Людвиг уже сам злился на себя, что затеял всю эту историю и остался в дураках. Чтобы оттянуть момент своего посрамления, он вытащил из темного угла Ганса и грубо закричал на него:

– Ты что держишь в этом горшке?

К общему удивлению, вопрос Людвига привел Ганса в крайнее смущение. От волнения у старика дрожала нижняя челюсть. Бессвязно он прошептал несколько слов и замолк. Это возбудило интерес к содержимому горшка у остальных рыбаков.

– Что же ты молчишь? – не унимался Людвиг. – Да ты знаешь, куда попадешь за такие дела? – фантазировал он, вдохновленный смущением Ганса.

– Не спрашивайте, прошу вас, – проговорил Ганс упавшим голосом. – Здесь нет никакого преступления, но я дал слово…